СОВЕРШЕННЫЕ

• Kyiv Symphony Orchestra
• Луиджи Гаджеро, дирижер
• Дина Писаренко, фортепиано
• Роберт Шуман. Концерт для фортепиано с оркестром (ля минор), op. 54 (1845).
• Владимир Загорцев. «Градации» (1966). Украинская премьера.
• Людвиг ван Бетховен. Симфония № 8 (фа мажор), ор. 93 (1812).

Название этого концерта несмотря на кажущуюся провокационность происходит от известного выражения Роберта Шумана «Töne sind höhere Worte». «Höhere», собственно, и переводится как «совершенные». С другими словами сложнее. Среди возможных русскоязычных вариантов фразы, которая безупречно звучит на немецком и внутри немецкой культуры, но достаточно коряво в переводе и эквивалентах — «Звуки больше, чем слова», «Выше слова звук», «В начале был звук», «Музыка начинается там, где заканчивается слово»,«Где слова бессильны, говорит музыка». Фактически же фраза Шумана не об иерархии, в которой музыка побеждает слово, а о единой шкале, на которой (музыкальный) тон является самой совершенной формой слова.

Собственно, шумановское название для концерта предложил главный дирижер Kyiv Symphony Orchestra Луиджи Гаджеро. Он же и объясняет поэтику программы:

«Поэзия и музыка для Шумана находятся в чрезвычайной близости. Когда он говорит, что Тоны являются совершенной формой слова, он хочет подчеркнуть, что музыка „использует“ звуки таким же образом, как и поэзия употребляет слова. Единственное отличие: музыка пользуется высшим, более светлым вокабуляром.

Своей музыкальной поэзией Шуман приглашает нас в мир фантазирования. Впрочем, для поколения романтиков фантазия является религиозным и мистическим опытом. Она — это истина, которую мы иногда можем понять, находясь в нашем реальном, но ложном мире.

Ни один из композиторов не склоняется перед Людвигом вам Бетховеном больше, чем Шуман, который берет бетховенское творчество за модель собственного. Бетховен действительно является одним из крупнейших революционеров в музыке: одинокий человек со своими страстями, радостями и горестями „входит“ в классическую музыку вместе с ним.

Безусловно, все композиторы-предшественники очевидно могли писать „личную“, „оригинальную“ музыку, но все же они были связаны правилами, продиктованными избранной музыкальной формой (соната, симфония, менуэт, фуга…) У Бетховена „субъект“ впервые поставил под сомнение эти формы, он изменяет или уничтожает их в тот момент, когда формы сталкиваются с личной волей композитора.

Восьмая симфония Бетховена является парадигмой разрушения „старого мира“. Хотя обычно её трактуют как радостный произведение, но я считаю, что в этой симфонии мы видим, как мир, счастливо существовавший до этого момента, разбивается и разрушается с ужасным рокотом… Восьмая — о невозможности написания симфоний в дальнейшем… Это может казаться удивительным, но что-то изнутри, как рак, разрушает все… Она, на мой взгляд, одна из истинно трагических творений в европейской музыкальной истории.

Из „руин“ классики Шуман, управляемый духом Бетховена, воскрешает его фантастический мир, идеально представленный в фортепианном концерте.

Молниеносно перенесшись в будущее, мы исполним также „Градации“ Владимира Загорцева, который, вероятно, был во времена украинского авангарда одним из самых фантазийных композиторов, и которому, как и Шуману, придется воскресить музыкальный язык из пепла „старого мира“, который только распался…»

«Градации» Загорцева будут исполнены в Украине впервые. До этого они звучали лишь раз, в США, благодаря легендарному дирижеру Зубине Мете и Нью-Йоркскому филармоническому оркестру. Украинская премьера стала возможной благодаря титанической работе композитора Алексея Войтенко, который заново набрал эту ужасно сложную графическую партитуру специально для данного концерта.